Lecture
Это окончание невероятной информации про информация в философии.
...
смысле).
Разнообразие Универсума есть проявление разнообразия его универсальной субстанции. Последнее слагается из разнообразия сочетаний монад и из многообразия самой монады, которая для Лейбница есть микрокосм. В этом микрокосме – одной монаде – представлены все остальные. Согласно Лейбницу в каждой монаде и в целом во всей монадной субстанции хранятся, как в бесконечной памяти, прошлые, настоящие и даже будущие (!) события, полная история Универсума.
Пример 7. Как это может быть? Например, точка – разве она может быть многообразной? Оказывается, может, если говорить не о ее морфологии, а об отношениях с миром. В точке могут пересекаться бесчисленно много путей – прямых или кривых. В светящейся точке на экране монитора с неисправным кинескопом (электронно-лучевой трубкой, бывшей до ЖК-экранов) есть динамическое изображение – стоит только исправить блоки разверток по вертикали и горизонтали, как мы его увидим (В ЖК мониторе с такой неисправностью вряд ли придется столкнуться.). Каждый нейрон коры головного мозга может быть элементом различных контуров – клеточных ансамблей, что является нейрофизиологической основой ассоциативной памяти.
Но разве память может "помнить будущее"? Может, утверждает Лейбниц, ибо настоящее всегда несет в себе каузальный (причинный) зародыш будущего (синергетика во времена Лейбница была неизвестна). Может, с некоторой вероятностью утверждают парапсихологи, ссылаясь на известные феномены ясновидения, предсказательства. Может, полагаем и мы, ибо каждому объекту свойственно уникальное множество состояний, в которых он мог находиться в прошлом, может находиться в настоящем и сможет находиться в будущем вне зависимости от событий, которые произошли, происходят или произойдут с данным объектом за время его существования. Ясновидение – разве это не аргумент для непредвзятого и серьезного научного исследования, даже если среди множества шарлатанов были истинные ясновидцы (Нострадамус, Мессинг, Ванга).
Разве могут в одной монаде быть представлены все остальные (подобно древнегреческой концепции о "заговоре всех вещей между собой") и разве монаду можно уподобить микрокосму? Это же идеализм чистейшей воды! Но как тогда объяснить многократно подтверждаемые факты практически одновременного и независимого возникновения одной и той же идеи ("идеальной монады") у нескольких ученых или изобретателей? История многих открытий в математике, физике, биологии, технике и др. – тому свидетельство. Если источник информации – Универсум как познаваемое, воспринимаемое, а потребитель – нечто (некто) его познающее, воспринимающее, причем такое нечто a priori не может не быть элементом Универсума, значит, потребитель, воспринимая информацию от источника-Универсума, представляет собой метафизический "микрокосм" – аналог монады Лейбница?!
Поскольку всякая субстанция по определению неделима, нетленна и способна к репликации (тиражированию), все ее проявления в виде рождения, размножения, жизни и смерти суть по Лейбницу видоизменения от меньшего к большему и наоборот. Все проявления универсальной субстанции как практически бесконечного множества монад носят непрерывный характер. Закон непрерывности, провозглашенный Лейбницем, гласит: "природа никогда не делает скачков". Следовательно, всякому изменению, даже самому быстрому, сопутствует переходный процесс с длительностью t > 0; ни один процесс, происходящий в мире, даже катастрофический, не описывается разрывными или ступенчатыми функциями, все процессы дифференцируемы по Лейбницу.
Конечно, в монадологии Лейбница много спорных мест, по крайней мере, для нас: принцип предустановленной гармонии монад, исключающий необходимость их взаимодействия, концепции божественности монад, множественности субстанций (предтеча плюрализма, не так ли?) (Исходя из определения субстанции, мы будем дистанцироваться от лейбницевского представления множества монад как множества субстанций. Субстанций не может быть множество, тем более бесконечное множество. Не будем путать субстанцию с субстратом, под которым мы подразумеваем некий носитель субстанции, в частности, материальный (вещественный). Субстратов может быть много в отличие от субстанции как первоосновы.) и др. А какая рефлексия не спорна? Если современные философы не отказывают себе в ней, какие могут быть претензии к Лейбницу? Даже если его метафизическая теория спорна, она поражает смелостью и глубиной, логикой и интуицией математически мыслящего гения, опередившего время.
Перефразируя Н. Бора, теорию Лейбница можно назвать достаточно сумасшедшей, чтобы она была правильной для метафизики информации. Действительно, представим себе универсальную субстанцию Лейбница с позиций современного знания. Для этого сравним свойства и функции монад с соответствующими атрибутами известных на сегодня субстанций и моделей Универсума. Вот эти свойства и функции: разнообразие, память, восприятие, представление, репликация, управление, внематериальность, внеэнергетичность, перевоплощаемость, иерархичность, неделимость. Анализ показывает, что в наибольшей степени аналогичными свойствами и функциями обладает информация. Следовательно, феномен информации может рассматриваться как возможный претендент на роль универсальной психофизической субстанции.
В метафизической монадологии одной из самых значительных и незаслуженно умалчиваемых отечественных религиозных философов Е.П. Блаватской ("Тайная доктрина. Т. 1. Космогенезис) эзотерическая система духовных монад иерархична, как и у Лейбница, перевоплощаема (перекодируема) в процессе эволюции от "минеральной монады" к "божественной монаде", т.е. от рудиментарных форм отображения материи до высших форм – эзотерического знания. С позиций метафизики информации подобная концепция есть эзотерическая форма информационного монизма, где рудиментарные полевые формы отображения внутренней информации материальных тел восходят к высшей форме информации – знанию, претерпевая при многошаговом восхождении последовательность информационных процессов с кодированием-декодированием информации и повышая на каждом шаге ценность информационного кода.
Но для Блаватской эзотерические монады – не субстанция как первооснова. В качестве последней Блаватская провозглашает "единое сокрытое Пространство"– то, что было, есть и будет, несмотря на судьбу Вселенной и богов – есть они или нет их. Есть, было, будет – атрибуты времени, которое Блаватская считает иллюзией, создаваемой последовательными чередованиями состояний сознания на протяжении странствования в вечности. Время связано с пространством, оно вторично по отношению к пространству. К этому выводу теософ-философ Блаватская приходит вслед за ученым-философом Лейбницем и оба – задолго до современной физической теории пространства-времени.
Таким образом, космогенетический монизм Блаватской сводится к пространству как универсальной субстанции, психофизический монизм Лейбница – к монадной субстанции, близкой по своим свойствам к информации. Обе монистические концепции предвосхищали метафизическую субстанционально-информационную философскую концепцию.
Автор осознает опасность неосторожных аналогий и классификаций, абсолютизации сходств и различий, в частности, между монадами и информацией, уповая лишь на метафизический характер своей рефлексии, что вряд ли простительно в науке без должных оснований. Правда, аналогию следует признать мощным методологическим средством и в науке, но лишь на этапах формулирования теорий, догадок, гипотез, что близко соприкасается с философией. Кроме того, мышление о старом в современных понятиях означает мыслить исторически, т.е. "проделать те изменения, которые претерпевают понятия прошедших эпох, когда мы сами начинаем мыслить в этих понятиях" (Х. Гадамер).
Монизм как онтологическая интенция (намерение, замысел, цель) не был чужим и для философов ХХ в. Так, австралийский философ Д. Армстронг полагал, что в основе ментального лежит физическое, связующее мозговые процессы с действиями, а за физическим скрываются пока неизвестные физические законы и субстанции. Американский философ Д. Дэвидсон не сводит ментальное к физическому, полагая, что статистическая корреляция между психическими и физическими явлениями не тождественна их каузальным зависимостям. И тем не менее, свою теорию он называет "аномальным монизмом", поскольку корреляция все же есть и за ментальным – непознанные состояния физического плана. В сущности, к подобному монизму призывает и американский философ Т. Нагель: "… построить – как часть научной теории сознания – третье понятие, из которого непосредственно вытекают и ментальное, и физическое и благодаря которому их актуальная необходимая связь друг с другом станет для нас прозрачной".
Итак, основные положения метафизической концепции информационного монизма могут быть сформулированы в следующем виде:
Монизм, дуализм и классическая метафизика (онтология), могут, конечно, с позиций постмодерна иметь только историко-философское значение. Но мы все же склонны считать (пусть и вопреки господствующим ныне научно-философским парадигмам), что философские вопросы, будучи однажды поставленными, никогда не найдут окончательного ответа. Философские проблемы вечны (например, проблемы любви и Бога), а каждая эпоха должна их переосмысливать заново.
Рассмотрим проблему взаимосвязи между свойством и отношением в феномене информации. Данная проблема, во-первых, имманентна (присуща) для внутренней информации, которая может интерпретироваться одновременно как отношение и как свойство. Во-вторых, между внутренней информацией объекта как его атрибутом (постоянным свойством) и внешней информацией как отношением между объектами действует собственное отношение, управляемое законом сохранения информации – "см. тему 2, раздел 2.4."
Нет ли противоречия в том, что внутреннюю информацию можно представить одновременно и свойством, и отношением? Противоречия нет, если не мыслить информацию в отрыве от движения, если рассматривать ее дуально – не только в контексте результата, но и как процессуальный феномен. Для этого есть все основания, заложенные еще аксиомами Гераклита ("всё в мире изменяется") и Парменида ("всё в мире неизменно"). Всё означает здесь всё сущее (имеющееся), а не обязательно всё существующее (если под существующим понимать то в бытии, что в нем явлено внешне). Сущее – это явленное (реальные тела, вещи) и не явленное (ирреальное, фантастическое, трансцендентальное, идеальное, сознательное, бессознательное, эмоционально-чувственное, виртуальное, духовно-нравственное – продукты души и духа).
Тогда свойство (атрибут), будучи самотождественно устойчивым и неизменным, в то же время и изменчиво, динамично, процессуально в своем саморазвитии, поэтому любые свойства, состояния, сущности – фактически устойчивые, стационарные, равновесные процессы. Когда эти процессы становятся неустойчивыми, нестационарными, неравновесными, свойства приобретают черты образующих их отношений, состояния – событий, а сущности – явлений ("сущности являются"), и наоборот. Такой подход согласуется с "принципом процесса" А.Н. Уайтхеда (Принцип процесса Уайтхеда – действительность есть становление: "…каждая актуальная сущность сама по себе может быть описана только как…процесс".). Свойство можно также характеризовать согласно вероятностному закону больших чисел как статистически устойчивую закономерность, тенденцию (вектор-тренд) поведения композиции большого числа отношений, как их равнодействующую, "центр тяжести", математическое ожидание. В этом смысле внутренняя информация есть свойство, сущность, а внешняя информация - отношение, явление . В модальных категориях латентная внутренняя информация во внешней форме возможна (потенциальна), а наблюдаемая внешняя информация действительна (актуальна).
Пример 8. Образно отношение между внутренней и внешней формами информации объекта (системы) можно представить как отношение между внутренностью Солнца и солнечным протуберанцем – явленной внутренностью звезды, вырвавшейся наружу (И так же как Солнце и планеты имеют свои физические мантии, любой объект, включая Солнце и планеты, возможно, имеет информационную мантию (ауру) как переходную область между внутренней и внешней формами объектной информации.). Подобно тому, как внутренние и/или внешние физико-химические причины вызывают извержение протуберанцев, существуют похожие информационные причины генерирования объектом внешней информации, например, любознательность субъекта, участвующего, таким образом, в "творении" внешней информации познания. В результате частичная (относительная) истина, содержащаяся во внешней информации познания, в нашем знании и сознании, становится объективно-субъективной истиной. А иной она и быть не может. Понятие объективной истины, столь расхожее в марксистской философии, – не более чем идеализация, имеющая в лучшем случае отношение к недостижимой абсолютной истине. "Пусть даже для этого субъекта достижима объективность, однако она остается одновременно с человеческой субъективностью и в распоряжении человека" (М. Хайдеггер).
Пример 9 . Понятие количества информации, применяемое для исчисления внешней информации, интересно не само по себе, а только в отношении между объектом и субъектом как количество взаимной информации между ними. Согласно алгоритмическому подходу А.Н. Колмогорова количество взаимной информации полагается мерой сложности объекта относительно субъекта. Это значит, что субъект может воспринять внешнюю информацию от объекта в количестве, не превышающем потенциальных возможностей субъекта по усваиванию информации, т.е. их обоюдная сложность должна быть согласована в информационном процессе.
Пример 10 . На концерте симфонического оркестра присутствуют люди с разными музыкальными вкусами (даже среди меломанов). Соответственно, каждый человек воспринимает в звуковой гамме оркестра (качественно и количественно) лишь те музыкальные фрагменты, которые согласуются с его вкусами и возможностями восприятия. Таким образом, в концертном зале формируется столько информационных отношений и процессов, сколько присутствует слушателей – потребителей внешней (музыкальной) информации, источник которой всего один – оркестр.
В результате взаимодействия субъекта и объекта познания возникают физически неистребимые ошибки познания, обусловленные тем, что субъект познает не "вещь саму по себе" (внутреннюю информацию), а "вещь для себя" (внешнюю информацию), искаженную этим взаимодействием. Стоит нам избавиться от ошибок взаимодействия, и процесс познания становится невозможным (Как невозможно развитие организма без пищи, всегда содержащей, помимо полезных, вредные ингредиенты. Чтобы избавиться от последних, надо просто ничего не есть) Следовательно, ошибки, неточности, приближения и, в конечном счете, относительность добываемых истин являются непременными спутниками процесса познания. Более того, без них познание просто невозможно. Абсолютная истина и познание несовместимы . Этот качественный вывод имеет количественный аналог в теории информации – закон конечной информации.
На основании изложенного можно сделать следующие выводы.
These conclusions are important for the philosophical understanding of the concept of "information", which (understanding) lasted the entire twentieth century, and continues to this day. At the same time, the range of philosophical reflection is broad enough in its direction - from categorical rejection of information as not only a philosophical, but also a general scientific concept to apodictic (reliable, irrefutable) statements about it as a philosophical category. This ambiguous attitude to the concept of information is to a certain extent due to its genetically borderline status - between matter and consciousness, between exact and humanitarian knowledge, between science and philosophy, between rational and irrational forms of world perception. Accordingly, the focus of reflection of various philosophers and scientists contributed to the inconsistency of their philosophizing about information. Seeking at least some agreement, philosophers in the twentieth century. We found an acceptable classification niche for everyone, giving the information the status of a general scientific category.
However, the arguments cited earlier suggest: but has the idea of information outgrown its general scientific status, is it possible to give this concept a more general - philosophical - status. After all, although raising information to the rank of a philosophical category seems to be problematic for many philosophers, "... the probability of such a transformation is not zero" (AD Ursul).
For more than 60 years of its existence, the concept of information "overcame" its part of the path, assimilating into philosophy and contributing to a philosophical understanding of the realities of the information society, nature and man. In turn, philosophy also took steps towards information, though not so decisive as to recognize it as a philosophical category. Philosophers look at information as a philosophical category with a fair amount of skepticism, and they can be understood - there are already several dozens of philosophical categories, is it worth it to produce more? Materialistic philosophy, in particular, considers information dependent correlate of the dialectic category of reflection of matter. Consequently, information as a part of reflection for the materialist dialectic cannot be universal and, therefore, it could not be considered an independent philosophical category in the era of total materialism. The transition from private science (cybernetic) to the general scientific status of information was accomplished in the 1970s – 1980s. XX century, i.e. from the point of view of the historiography of science, only "yesterday." Do they not rush us too much by raising the question of the philosophical status of information today?
Example 11 The development of computer science, information technology and information technology is characterized by a permanently revolutionary nature. The relatively calm (“normal” according to T. Kuhn) stages of this development were almost imperceptible against the background of almost annual changes of computer and telecommunication paradigms. Personal computer, fiber-optic communication, graphical and touch end-user interfaces, global Internet, corporate, home and social networks, multimedia, digital and interactive television, visual, parallel and cluster programming, quantum algorithm, network, quantum, bio and neurocomputers, artificial intelligence, mobile and microprocessor information systems, nanotechnologies, artificial neural and semantic networks, DVD and flash media, blogs, skype - far from ny list of conceptual innovations, some of which have yet to be implemented and reflect in the near future. Computational geometry, cognitive psychology, computer virology, computer forensics, quantum and "cloud" computations, information field theory have appeared. Officially registered new diseases on the basis of computers, computer phobia and Internet addiction (Internet addiction). The concept of programming entered psychology (neuro-linguistic programming), mathematical optimization theory (mathematical programming), etc.
It would seem that one should wait out the time of “storms and shocks”, and then from the standpoint of philosophical historicism, carefully reflect and evaluate the “happened” by adopting a certain philosophical concept of a predictive nature, as is usually done. But time does not wait. The situation not only in computer science, but in general in the field of science is such that many fundamental paradigms are being revised, especially in the frontier areas of natural science and humanitarian knowledge, the “splitting” artificially (and artfully) erected by generations of scientists disciplines, and the paradigm of the natural unity of the Universe is becoming increasingly popular at the level of its structures and processes, as well as at the level of knowledge about the Universe (global studies, synergetics, systemology, virtual , Global evolution theory noosphere physical vacuum, information field and the like).
This paradigm collapse touched philosophy (primarily ontology) in postmodern philosophical concepts, which avoid pure reflection of modern philosophy and classical philosophy. And computer science has become a detonator of this explosion, stirring up uncontrollable and unpredictable revolutionary ideas and demands, all natural and social sciences without exception. The information explosion carries a cleansing idea of unity not only in science (gradually pushing it towards interdisciplinary and systemic approaches, towards anthropocentrism instead of the dominant scientistic and technocratic imperatives), but also in world society, humanizing it, putting ethics, morality, democracy, altruism of telecommunications, friendliness of computer interfaces, the right of an individual to information without borders in a priority position compared to the rational-egoistic intentions of public and institutions and businesses. Not to see this, to wait for the unpredictable result of the informatization of society would mean for philosophy a loss of time and authority. In such a situation, first of all, it is necessary to understand the internal driving forces of computer science, hidden in the latent essence of information behind the external situational side of its existence and behavior.
On the other hand, to understand and define the philosophical status of information does not mean a priori approving it at the level of a philosophical category. For this we need compelling reasons that are not susceptible to opportunistic euphoria of informatization and computerization. No one will praise philosophers for the timeliness and tactical loyalty of a decision, but they will be blamed for a poor-quality strategic decision.
In order to raise the general scientific status of information to a philosophical category, information must:
Belonging to being should be understood as inclusion in being, including at the substantial level. We believe that in "Section 1.3" the grounds for the substantiality of information, its attributive role in the universe are sufficiently well founded. Internal information as an attribute of being is peculiar to animate and inanimate nature, matter, consciousness and the unconscious, bodies and polarized physical vacuum, thoughts and fields. All sentences of the human language, any sign systems of fauna and flora are all information and / or for information. At the same time, external (manifested, free) information without internal (hidden, related) information is impossible, just like displaying without a displayed one, reaction without a stimulus is impossible.
If this is so, then any structural changes of matter and physical vacuum, displayed by explicit physical fields, are previously recorded ( self-mapped ) in the virtual information field as a hard correlate of structural modifications. Moreover, changes in ideal phenomena (consciousness, thoughts) should likewise self-reflect in the information field as a field carrier of internal information of objects.
Consequently, the internal information of any object, including the Universe as a whole, will have to be constituted as an ontological phenomenon and defined as the self-reflection of the object in its virtual model. Accordingly, external information retains the status of an epistemological concept: it is given to a subject of an arbitrary nature in acts of knowledge as an extracted part of the internal information of an object.
In the above reasoning there are no restrictions on the nature of the object and subject. This is simply not necessary. Consequently, information is indeed universal and can be attributed to philosophical concepts. At the same time, as a generic philosophical concept, it is dual, being both an ontological (internal information) and an epistemological (external information) concept.
But the philosophical category is an extremely general , fundamental philosophical concept of form or relationship in the understanding of Aristotle - the ancestor of the categorical apparatus. Such concepts are not subject to further generalization; they themselves are the foundation of any possible concepts, and in this sense they are ultimate, fundamental, independent, they allow “to construct a being” (J. Derrida). In the same sense, matter, consciousness, in our opinion, can be attributed to philosophical categories with certain reservations. Behind the abstract concept of matter as a kind of substance of a real nature are internal information, physical vacuum, space-time, next to matter is a no less abstract concept of antimatter. Behind the consciousness, its spiritual and spiritual entities and manifestations is also information ("see topic 4"). Next to the consciousness - the unconscious, for which information is also seen. Information is substracted not only into consciousness, but also into matter; it is a more general, more fundamental concept than matter and consciousness. It is this concept that lies at the same time as the mental and physical that T. Nagel sought ("see section 1.4").
The information stored by the information field as one of the possible phase states of the physical vacuum is only space-time. So, strictly speaking, information is not a limiting philosophical concept, it is secondary in relation to space-time, dependent on them. Yes, how the form (substance) information is presented in the field and therefore is secondary, philosophically not categorical. But as a relationship between forms (in the model context of self-reflection), information in its associated internal form is ultimate, fundamental, essential, and therefore philosophically categorical (If absolutely strict, no philosophical categories except Nothing are allowed. Philosophy, though strict, but not "absolutely".)
External information is secondary, for it is the relationship between internal information and other entities (in the context of interaction). External information is significant in the epistemological and praxeological aspects, because only through it is knowledge and action carried out. Without awareness of the need for the concept of external information, modern gnoseology simply will not correspond to its name, because the transformation of the “sea of data into a river of knowledge” without this concept will remain unknown: “... what is known is not yet known” (G. Hegel). The sign of epistemological necessity is obligatory for a philosophical category in the context of the place it occupies in the system of categories, significance, usefulness, and productivity of it in this system. It should be clear what in philosophy this category helps and from which it saves. Information is epistemologically necessary.
Note that the marginal increase in the degree of generality of the concept (up to the philosophical category) makes it metaphysical, that is, The definition corresponding to this concept should not contain scientific or even general scientific terms. If this cannot be achieved, the concept cannot become a philosophical category. Above, we came to the idea of information as an internal self-mapping of objects, partly given to subjects in informational relations (cognition, reflection). Such a philosophical definition of information is metaphysical, because there are no general scientific terms in it. Therefore, according to this, even if it is a purely formal criterion, information is a philosophical category.
Finally, the clarification of the relationship of information with matter and consciousness removes the problem of the relationship of information with the main issue of dialectical materialism about "birthright." In materialist philosophy, the assignment of a form or relationship to a philosophical category essentially depended on their proximity to one of two dialectical opposites — matter or consciousness. For dialectical materialism, this is the number one question: a concept that is close to the “first-born” material, had more chances for philosophical elitism than the concept attributable to the sphere of the ideal. Naturally, one of the first philosophical categories was matter.
For the philosophy of information, the main question of dialectical materialism ceases to play the role of a priority criterion, because it is secondary. This was understood long ago by some Russian philosophers, noting the greater breadth of the concept of information as compared with the concepts of matter and consciousness (A.D. Ursul, D.I. Dubrovsky, etc.). But in the era of total materialism, the concept of information was denied the right to an independent methodological doctrine, independent of the dialectical materialist methodology. Template motivation: excessive abstractness of the concept of information, far from the realities of materialism. It was believed that everything outside of matter is abstract, metaphysical, gives up to mysticism and "clericalism", although the definition of matter as "objective reality that exists independently of human consciousness and displayed by it" (V.I. Lenin, "Materialism and empiriocriticism") It itself contains elements of abstraction, metaphysics, mysticism and, according to Lenin, has a purely epistemological meaning. Apparently, Lenin did not give matter of ontological status, realizing that the consciousness of his party comrades for him personally is also an objective reality, that the concept of matter outside of mundane material interpretation is a metaphysical abstraction, and therefore, not being “natural,” matter is supernatural, those. is the object of mysticism. The attributive informational concept “harnessed a horse and a quivering doe to one cart” - matter and consciousness, no longer opposing them to each other - unlike dialectical materialism. And this is the ideological significance of the concept of information.
Finally, in relations with other philosophical categories, information is sufficiently independent and independent. At the same time, at least one category of information must be related on the basis of bimodality (complementarity and opposition) characteristic of other philosophical categories. In science, this feature is known as complementarity, but for scientific concepts, categories, it is not necessary, unlike the categories of philosophy. "Being in its manifestation should be split - this is our perception. Outside of splitting for us there is simply nothing" (V.V. Nalimov). The bit is this minimal fission of being, because truth is conceivable only because there is a non-truth — a lie. Similarly, "when we learned that good is good, evil also appeared" (Lao-Tzu). Information is bimodal - it is where there is a difference (“splitting”), diversity, order, heterogeneous structure, asymmetry, meaning, variability; it is not where there is identity, monotony, homogeneous chaos, symmetry, nonsense, constancy. In addition, within the category of information, the sign of bimodality manifests itself in the interdependence and opposition of the internal and external forms of information, information entropy and the amount of information. However, the sign of bimodality is not required for all categories. Thus, the measure category is associated with two categories at once - quality and quantity. Information also participates in the "triple alliances" with the categories of matter and ideal, possibility and reality.
The outlined concept, despite its debatable nature, recognized by the author, makes it possible to recognize that if matter is a philosophical category, all the more so is information as a universal fundamental relation between forms (including between material forms and consciousness), between the categories of "matter" and "ideal "as a gnosiologically productive and ideologically significant concept.
Summary: information on its philosophical status is a philosophical category.
Часть 1 The concept of information as a philosophical problem
Часть 2 Информация как философская категория - The concept of information as
Comments
To leave a comment
philosophiya
Terms: philosophiya