- CHAPTER 5. SEMIOTICS OF BODY

Это окончание невероятной информации про семиотика телесности.

...

возможности прямого божественного воздействия. Таковы моления о ниспослании выздоровления, обращенные к чудотворным образам. Божественная сила может изменить течение событий, прервав причинно-следственную связь, и произойдет «чудо». Сам Христос совершал такие чудеса, исцеляя больных и оживив Лазаря. «Чудо» — это редкое событие, по самому своему содержанию выходящее за рамки реальности, управляемой законом причинности, видимое нарушение правила, существование того, что не может существовать. Понятие «чуда» предполагает возможность прорыва за границу этого закона. В этом случае ритуал, как символическое действие, материализует иррациональные отношения, позволяя взаимодействовать материальному и идеальному по законам «иной причинности». Эффективность ритуала определяется не просто соотношением конкретного дей ствия с причиной заболевания, но всей областью мистических представлений. При этом ритуал может даже утратить непосред ственно понятную связь со своей целью и логически понятная целесообразность заменяется верой в возможности сверхъестествен ного влияния.

В обычных же случаях методы лечения последовательно реализуют на практике представления о сущности болезни. Только на современный взгляд они абсурдны и бессмысленны. Если болезнь вызвана разгневанным божеством, то совершенно логично умилостивить его, принеся жертву. В процессе камлания шаман или его духи-помощники ведут поединок с духами болезни и если первые побеждают, то больной выздоравливает. Понятным и обоснован ным становится использование заклинаний, специальных танцев и ритуальных действий. Их цель — умилостивить злые силы, либо отпугнуть их от больного, нейтрализовав их враждебные действия.

«Чтобы обеспечить себе долгую жизнь, китайцы прибегают к сложным колдовским приемам. Они улавливают магическую силу... от времен года, вещей, людей. Проводником этих благоприятных воздействий является не что иное как саван... Многие китайцы готовят себе саван при жизни. Скроить и сшить его большинство из них поручает незамужним девушкам и молодым женщинам, рассчитывая на то, что, поскольку портниха проживет еще много лет, часть ее жизненной силы, конечно, должна перейти на саван и таким образом отсрочить на много лет тот момент, когда он будет использован по назначению. Одежду покойника предпочитают шить в високосный год, так как для китайца кажется очевидным, что сшитый в длинный год саван будет в большей степени обладать способностью продлевать жизнь... Так как такое одеяние предназначено для того, чтобы продлить жизнь владельца, тот часто, особенно в торжественных случаях, надевает его, чтобы благодатное воздействие... сказалось на нем в полной мере. Прежде всего он не упустит надеть его в день рождения, так как здравый смысл по буждает китайцев создать в день своего рождения запас жизненной энергии, расходуемой в течении остальной части года» {Фрэзер, 1980, с. 46-47).

Механистические теории болезни логично обосновывают спе цифические приемы лечения: «промывание», «очищение», «упроч нение» и пр. На таких воззрениях основано большое число разнооб разных «диет», исключающих из питания «вредные», по мнению авторов, элементы, лечебное голодание, «промывание» организма с помощью большого количества минеральной воды или клизм, удаление «шлаков», особые физические упражнения. Диета стано вится логическим продолжением таких установок и реальной ле чебной деятельностью. «Заземление» служит способом избавления организма от «избыточных ионов», а употребление «активной» воды способствует стимуляции организма. Автор уже упоминавшейся «го- мокибернетики» в полном соответствии с необходимостью «промас-сажировать» внутренние органы рекомендует «безостановочно ше велить пальцами ног», «сокращать ягодичные мышцы и анус», «массажировать слуховой проход против атеросклероза» и прочие «различные движения туловищем».

Магические, ритуальные приемы, за исключением мистичес ких, имеют вполне натуральное обоснование, хотя мифопоэтическая мысль строится по особым пралогическим законам: спекуля ция не ограничена правилами вывода истины; реальность не отличается от видимости; часть объекта может нести функции целого и быть им; имя, знак — это полноценная часть объекта, принадлежащая ему в такой же степени, как и объективные каче ства. Поэтому классические варианты симпатической магии, опи санные Дж. Фрэзером, несмотря на свою кажущуюся нелогичность, совершенно не иррациональны.

Гомеопатическая, или имитативная, магия строится по принци пу подобия и позволяет производить манипуляции с изображением или именем для достижения лечебного эффекта. «Одним из великих достоинств гомеопатической магии является то, что она делает воз можным проведение курса лечения не на больном, а на самом вра че; видя, как последний корчится перед ним от боли, больной ос вобождается от всех признаков болезни» (Там же, с. 27). В народной медицине до сих пор существуют магические приемы лечения кори и краснухи предметами красного цвета, а желтухи — желтого.

Остаточные следы гомеопатической магии в наше время обна руживаются в принципах гомеопатической медицины, в практике экстрасенсов, ставящих диагноз и проводящих лечение по фотографиям больных и планам жилища. Коррекция биополя с помощью «бесконтактного массажа» — яркий пример неожиданного оживле ния магических приемов. Смысл этой процедуры заключается в том, что экстрасенс проводит массаж или коррекцию ощущаемого им биополя, что должно отразиться на работе реальных органов. Интересно, что массаж и коррекция проводятся теми же движени ями, что и реальный массаж, включая в некоторых вариантах «стря хивание» с рук «плохого» биополя. Видимо, предполагается, что биополе может каким-то образом «приклеиться» к рукам и обладает некоторой массой, позволяющей его стряхнуть.

Тот же принцип содержался в идее телевизионных сеансов A . M . Кашпировского и А.В. Чумака, удивительных для современ ного читателя, но еще совсем недавно приковывавших к себе огром ное внимание. Даже если не вдаваться в обсуждение того, обладают ли они какими-либо особыми способностями в реальности, наде лить этими способностями их телевизионное изображение, являю щееся объектом принципиально иного рода, можно только с позиции гомеопатической магии, не различающей предмета и его знака.

Другой вариант симпатической магии — контагиозный. Прин цип его действия заключается в том, что предметы, находившиеся в соприкосновении, остаются в симпатическом единении, приобре тая необходимые лечебные свойства. Можно использовать для лечения ногти или волосы и совершенные с ними процедуры будут переданы их хозяевам. Принцип контагиозной магии лежит в осно ве лечения методом «наложения рук», «святой воды» и т.п. Он же обосновывает лечебный эффект различных сакральных предметов, носителей «исцеляющей силы», получивших свои свойства через соучастие в каком-либо необыкновенном событии или контакт с высшими силами: исцеляющая от болезней «чаша святого Грааля», из которой пил Христос на Тайной вечере, копье, которым он был пронзен на кресте, щит Давида, амулеты, обереги, пепел бу маги, на которой было записано изречение из Корана и пр. Конта гиозная магия субстанциирует влияние чудесных сил, материали зует неконкретные идеи, плохо усваиваемые обыденным сознанием.

Даже «исцелителю» нашего времени А.В. Чумаку требуются для передачи «исцеляющих сил» материальные носители в виде воды, газетной бумаги, крема и пр.

Исходя из общих соображений о происхождении болезней, решается и вопрос о том, кто должен заниматься лечением. Для диагностики и лечения необходим человек, входивший в контакт с духами, понимающий и умеющий толковать их указания, «прочи тать» симптом, проникнув в дела богов. Классический пример та кой диагностики — «гадание». «Для современного образованного человека бросить жребий или монету — значит рассчитывать на случай, т.е. на неизвестное. <...> Нецивилизованный человек думает, что жребий или кости при своем падении не случайно располагаются соответственно тому значению, какое он придает их положению. Он неизменно склонен предполагать, что некие духовные существа парят над гадателем или игроком, перемешивая жеребья или пере ворачивая кости, чтобы заставить их давать ответы» (Тайлор, 1989, с. 71). Такое же цивилизованное «гадание» лежит в обосновании точ ности и истинности медицинской диагностики тем, что она проводится с помощью компьютера. В этом случае в роли высшего существа, обладающего недоступным знанием и «производящего» диагностику, выступает «одушевленный» компьютер.

Совершенно естественно, что чем ближе лекарь к богам и луч ше их понимает, тем проще ему выполнить свой долг. Набор необходимых качеств определяется в первую очередь сущностью болезни. Если она результат действия злых сил и духов, то, естественно, врач должен быть вхож в их круг и уметь с ними обращаться. Если болезнь излечивается чудесным образом, то лекарь как-то должен быть приобщен к миру чуда. В любом случае, необходимо подтверж дение права на столь важную в любом обществе деятельность, как медицинская практика.

Проще всего это решается отнесением лекаря к кругу тех же божественных сил, которые отвечают за саму болезнь. В греко- римском пантеоне врачами были сам Аполлон и его сын Асклепий, за здоровье отвечали богини Гигея (дочь Асклепия) и Салюс. Один из главных богов древнеиндийской мифологии Варуна был по со вместительству и лекарем. В китайской мифологии бог Яо-Ван - покровитель аптекарей и врачей. Реальные лекари получали свои способности либо от главных медицинских божеств, жрецами кото рых они были, либо иным способом доказывали свою причастность к миру духов (генеалогические претензии, шаманские болезни, «от меченность» при рождении или в детстве). Знаками получения та ких способностей могли быть необычные события — удар молнии и пр. Иногда такие «указания» специально инсценировались: «явления святых», письма от Махатм, якобы получавшиеся в конце XIX в. известной авантюристкой Еленой Блаватской, «чудесные исцеле ния» и пр. Можно было продать душу злым силам, получив взамен особые качества, позволяющие насылать болезни или лечить. Так объяснялись умения ведьм в европейской мифологии, самовил — в фольклоре южных славян. Буртининки — колдуны-лекари в литовской мифологии — не могли умереть, не передав своего знания дру гому человеку.

Belonging to the “miracle” was supposed to be proved by periodic demonstrations of various unusual phenomena, often based on tricks or elementary fraud. It is precisely this that most likely ensures the astounding popularity, vitality and therapeutic efficacy of hypnotic methods, which is associated not so much with their substantial side, but with the accompanying mystic aura.

Another motif is also universal, explaining the special abilities of types of healers: the motive of esoteric, secret knowledge. This knowledge, ensuring the success of treatment, is available only to a narrow circle of people. There are many variants of esoteric knowledge: family, tribal, lost and newly found knowledge, knowledge of other civilizations.

Currently, such a justification of the herd is the most common. Since it is difficult to seriously substantiate one's divine origin, it can be argued that the doctor learned something from an inaccessible source, possesses very developed abilities “existing in the embryonic state of all people”, received as a result of a “lightning strike”, etc. On these grounds, various “Tibetan” and “Eastern” medicines are built, “Assyrian roots” of non-contact massage by Juna Davitash vili, witchcraft “in the fourth generation” by Y. Tarasov.

The modern version of esotericism is manifested in the strict prohibition of the therapeutic practice of persons who do not have a special certificate-diploma. In addition to the obvious financial background of this requirement and reasonable alienation from treatment of incompetent persons, it also contains a kind of sacralization of medical professions. This is proved, for example, by the myth of “clinical thinking”, which empowers experienced doctors with special knowledge and abilities (available only to a narrow circle of people) of penetrating into the essence of the disease. The esotericism of medical knowledge is emphasized by special clothing and the use of Latin - the language of the initiates, who must certify the depth, fundamental nature, subtlety and inaccessibility of the knowledge of the doctor. The most important is the degree of customer confidence in the proposed concept-myth. This opens up ample opportunities for manipulating trusting clients and creating a convincing image of a skilled healer. In the previous part of the work we have already stopped at the methods of including in the sacral or esoteric context, the use of the myth of “science”, various methods of proving our right of healing. The various scenery and staging effects semiologizing the very setting of the healing process are very impressive: large-scale gold-carved diplomas hung on the walls, an abundance of nickel-plated incomprehensible instruments (playing the role of the divine crystal sphere), blinking and buzzing instruments with foreign inscriptions, long-awaited and exciting “professorial” "Bypasses, accompanied by all recording students, etc. (According to eyewitnesses, well-directed professorial circuits by V.M. Bekhterev created this in High tension of expectation that almost faints occurred with patients.)

The true qualities of the product sold or the specific skills of a given seller are usually far less weighty than his ability to instill confidence in the prospective customer. This area of ​​work of a practicing psychologist differs little from the sale of myths in any other human activity related to the seller – buyer relationship. There is something strikingly similar in the methods of auction sale of works of art and therapeutic practice.

V. Teteryatnikov (1991) notes that art dealers are the most successful, whose offices are located in the most chic districts and whose secretaries are the most beautiful. Although we understand that the quality of the purchased picture is least of all connected with the beauty of the secretary, we fall into the trap precisely by what we buy (as when referring to the “successful” tera to the singer) not “a thing”, but a “word”, “sign” . This myth trick has always been used by all the myth sellers, from lawyers to fortune-tellers. “Today's hero is one who does not think to be interested in the taste of the consumer, but forces the average man, handing him an unknown demand for something completely unrequited and unnecessary, if not harmful. Even in medicine, commercial success is ensured not by mastery of healing from existing ailments, but by mastery of instilling non-existent illnesses into the psyche of a completely healthy person who accidentally wanders to the doctor ” (Teteryatnikov, 1991, p. 46).

All the above allows us to understand why the wildest and absurd medical practices have a therapeutic effect, and the most incredible "scientific systems" find their followers. This is primarily due to the fact that the body feeling, becoming a symptom, begins to obey not only the natural laws, but also the logic of the myth in which it is included.

A practical question is put like this: is it possible to get rid of the mythologization of the disease and should it be done? Modern medicine tends to regard mythological beliefs as harmful delusions of the human mind, which should be eliminated as soon as possible. Her position in this is similar to the position of the classical ethnography of the 19th century, which considered myths to be remnants and superstitions {Taylor, 1989; Frazer, 1980). However, the true role of the myth is much more important. He brings order to the world, a system, coordinates human activities, strengthens morality, sanctions and gives meaning to rites, streamlines practical activities { Durkheim , 1912; Malinowski , 1926; Cassirer , 1946; Levy-Bruhl, 1930; Meletinsky, 1976; Losev, 1982; Levi-Strauss, 1983; Frankfort et al., 1984; Golosovker, 1987). The medical myth and the ritual resulting from it give the patient the opportunity to participate in the events taking place, tools for influencing the surrounding forces, ways of coordinating natural and social phenomena, provide a language in which painful sensations can be formulated and allowed to master them.

The myth cannot be “reversed” primarily because the ideas about the disease are fundamentally mythological by their very structure and way of formation, and the desire of modern medicine to get rid of mythologization should be considered at least utopian. The myth cannot be overcome from the inside, since the desire to get rid of him becomes his victim.

The pervasiveness of the corporeality of mythology leads to a long-noted phenomenon: “A belief or tradition can detect symptoms of decline for centuries, when we begin to notice that the social environment, instead of suppressing it, favors its new growth. A completely extinct relic again blossoms with such a force that is often as amazing as it is harmful ”( Taylor, 1989, p. 107). Now we are all - witnesses of this situation. It cannot be abolished by the directive method, declaring revived mythological ideas to be false, but it is possible and necessary to study, subtract and decipher hidden myths. This will help not to lose touch with reality, bearing in mind the fundamental limitation of mythic consciousness, and to use this knowledge in therapeutic practice, correcting harmful and creating the necessary mythology. This requires a careful study of the principles of the mythologization of the disease, since the medical requirements imposed and not included in the general system do not take root well on someone else's soil. Treatment, deprived of an adequate myth, largely loses its subjective effectiveness, while the most absurd and absurd recommendations included in the myth retain their attractiveness, despite the harm they objectively bring.

Medical practice and the mythology of illness brilliantly reinforce the provision put forward by R. Bart about the desire of every society (and especially the sphere of mass culture) to build semiotic systems, replacing "things" with "words" and "sign mi", but as these systems, it also sequentially disguises their semiotic nature, turning it into “natural”, “rational”. This semiotic paradox of mutual “shielding” of natural and symbolic material essentially confuses the situation and serves as a source of a great number of misunderstandings ( Barthes , 1970).

Продолжение:

Часть 1 CHAPTER 5. SEMIOTICS OF BODY
Часть 2 - CHAPTER 5. SEMIOTICS OF BODY

See also

• Communication semiotics
• CHAPTER 5. SEMIOTICS OF BODY